Магнатъ - Страница 56

Впрочем, понять Гамбургера было можно. Чем меньше у него оставалось паев в руках, тем меньше он контролировал свою же компанию – кому же подобное понравится? Но и падающие из года в год доходы тоже восторга не вызывали, вот и приходилось крутиться Альберту Ивановичу, чтобы и рыбку съесть, и не напороться седалищем на что-нибудь очень неудобное. Так что рано или поздно на балансе у предприятия все равно появится большой трехэтажный заводской корпус, а в нем – множество русских учеников, старательно перенимающих опыт и сноровку у немецких мастеров. В свою очередь, сама компания окончательно поменяет владельца – но кому интересны такие мелочи?

«Жаль только, что до внятного результата – как минимум семь-восемь лет. Если не все десять!»

Вздохнув и проследив за прибытием очередного важного гостя (впрочем, тут все были такими), Александр прикинул, когда начнется первый тур, а затем переключился на хотя и более мелкий, но тоже весьма жизненный вопрос: что ему делать с предложением «руки и сердца» от вичугского купца первой гильдии Красильникова. С одной стороны, двадцать процентов паев успешного предприятия на дороге никогда не валяются. С другой же – за эти паи с него хотят получить, что называется, по-царски: для начала новые машины для модернизации ткацкой фабрики. Затем обязательство приобретать ткани только у «родного» Товарищества. Ну и напоследок закупать оружейный хлопок исключительно при посредничестве возможного компаньона.

«Н-да, губа у него не дура. А вот сам – дурак, думая, что у меня только одна или хотя бы две-три компании. Так что пускай его для начала обработают хитроумные юристы Вениамина Ильича, затем торжественно подпишем договор и получим свои законные паи, а уж потом как-нибудь объясним, к чему приводит излишняя хитрож… Впрочем, он и сам со временем это поймет».

Явление великого князя Сергея Михайловича, прибывшего во всем блеске и славе поручика гвардии, всколыхнуло в госте Юсуповых воспоминания о грандиозной пирушке, приключившейся в самом конце августа, то есть всего неделю назад. Получивший заветные погоны, а вместе с тем и первый заметный чин, молодой Романов «скромно» отпраздновал это событие всего лишь двухдневным загулом – в ходе которого один молодой аристократ навсегда, окончательно и бесповоротно возненавидел шампанское во всех его видах.

«Брр, мерзость!»

Внимательно оглядев залу, Александр подметил еще двух Романовых: великого князя Бориса Владимировича (интересно, где своего раздолбаистого братца Кирилла потерял?) и украшение любого великосветского бала, члена августейшей семьи, его императорское высочество Георгия Александровича.

«Довольно скоро и Михаила станут отпускать «на прогулки» в свет. А вот старшенького что-то нету, видать, весь в делах да трудах».

Еще раз повертев головой, Агренев наконец отлепился от шторки и шагнул вперед – хотел он этого или не хотел, а с приятелями из числа великих князей требовалось поздороваться. Положение обязывает! Да и определиться с партнершами на первые два танца совсем не помешает…

– Князь!..

На полпути его вдруг перехватил знакомый подпоручик, затянутый в мундир лейб-гвардии Измайловского полка. Кажется, фон Витт? Облик его был привычно безупречен, но вот выражение лица и предельно серьезные глаза немного настораживали. Как оказалось, не зря:

– Не согласитесь ли вы мне помочь в деле чести?

Длинная лестница с мраморными ступеньками, темно-зеленая дорожка, большая и даже на вид массивная дверь из мореного дуба…

– Гхм. Кха!

Офицер в форме штабс-капитана лейб-гвардии Преображенского полка заранее откашлялся, чуть-чуть поправил ремень и решительным жестом взялся за небольшой бронзовый молоточек, прикрепленный на уровне груди.

Тук-тук!

Недолгое ожидание, затем створка приоткрылась, и в показавшуюся щель выглянула скромно одетая, но при том весьма хорошенькая девушка, тут же отступившая от проема с молчаливым вопросом в глазах:

– Граф Татищев, Николай Иванович.

На специальный поднос в прихожей скользнула визитка. Недолгое ожидание, во время которого гвардеец успел оценить весьма изысканную (а также дорогую) обстановку квартиры, закончилось возвращением красивой молчуньи и приглашающим жестом. Хозяин встретил его стоя, полностью одетый (несмотря на довольно раннее утро) и первым подал для приветствия руку:

– Рад нашему знакомству, граф. Хотя повод для него, право же, не самый лучший.

– Взаимно.

Присев на предложенное место, Татищев немного помедлил, а затем признал:

– Ваша правда, князь, повод действительно… кхм, не вполне. Но тем не менее?..

– Да, конечно. Итак, мой доверитель выбрал: пистолеты, дистанция сорок шагов, стреляться по команде, с места. Где?

Граф выдохнул и помедлил пару секунд перед ответом. Затем протянул с едва заметной вопросительной интонацией:

– На северной окраине города есть тихий лесной парк…

– Хм. Ну не такой уж он и тихий… А на том же Крестовском острове таких лесков несколько. Впрочем, тут у меня нет никаких возражений.

Неслышной тенью за спиной гостя проплыла все та же девушка с небольшим подносом в руках. Пока она ловкими и привычными движениями выставляла на стол перед хозяином и его гостем белоснежный севрский фарфор, сахарницу, кувшинчик со сливками и полный ароматнейшего йеменского мокко кофейник, штабс-капитан успел несколько раз пройтись опытным взглядом по ее милому личику и очень женственной фигурке. А заодно оценить скромное с виду платье, отдав должное как немаленькой стоимости черного шелка, так и мастерству неведомого ему портного. Пожалуй, такое вот «платьице» стоило никак не меньше, чем весь его гвардейский мундир! Повседневный, конечно. Впрочем… все эти частности его определенно не касались. А если бы глаза словно сами собой не скользили по четкому силуэту высокой груди – и вовсе было бы хорошо!..