Магнатъ - Страница 66

– Вашу «тень»!

Мысли об обеде моментально позабылись, а фотокарточки неуловимо быстро переместились с одного края стола на другой. Придирчиво и со всем вниманием просмотрели одну, вторую, третью…

– Ну не знаю… Вы уверены, Валентин Иванович?

Некоторое время назад, еще в бытность свою штаб-ротмистром пограничной стражи, он озадачил единственного на тот момент доверенного порученца практически невыполнимым делом. Взять да и найти ему полного двойника. И вот, не успело пройти с того самого момента неполных четырех лет, как усилия бывшего мастера-оружейника потерпели вроде как полный и сокрушительный успех. Вроде – потому что мужчина, запечатленный на фото, если и был чем-то похож на сестрорецкого фабриканта, так только ростом и телосложением. Да и то… У возможного дублера сквозь бороду и щегольские усики прямо-таки просвечивала здоровая пухлость щек. Плюс отчетливое брюшко, заметно выпирающее под мешковато сидящей жилеткой.

– Более чем, Александр Яковлевич, более чем! Прошу!..

Новая стопочка фотокарточек порадовала князя гораздо больше: борода и усики бесследно исчезли, щеки и животик втянулись (правда, в глазах появился заметный голодный блеск, но это уже мелочи), а новая прическа и одежда придавали неизвестному доселе мужчинке явное сходство с хозяином кабинета. Конечно, не так чтобы прямо совсем уж один в один – но если вдумчиво поработать над манерами и походкой, хорошенько загримировать и показывать готовый продукт с некоторого удаления… Ну или вблизи. Но только и исключительно незнакомым с настоящим Агреневым людям. Перспективы от этого открывались крайне прелюбопытнейшие!..

– Прошу любить и жаловать: Прянишников Нифонт Сергеевич. Православный, из мещан, пять лет как женат, имеет троих детей, владелец небольшой галантерейной лавочки в Ярославле. Точной причины всех переодеваний и измывательств над своим обликом не знает, но даже без этого готов изображать из себя кого угодно, где угодно и сколько угодно. И всего за триста рублей в месяц.

– Угум.

Александр покрутил в руках последнюю фотокарточку, а затем аккуратно присоединил ее к остальным. Побарабанил пальцами по столу, мимоходом скользнув взглядом по часам (пообедать ему сегодня явно не судьба!), затем составил в уме недлинную цепочку распоряжений и критически ее рассмотрел. Вроде все правильно?..

– Отличная работа, Валентин Иванович, просто отличная! Теперь что касается ваших дальнейших действий…

Глава 8

– Господа!

Подпоручик лейб-гвардии Преображенского полка Немечиков тут же бросил делать вид, что его волнуют виды окрестной природы, подойдя к дуэльному распорядителю одновременно со своим противником, затянутым в мундир лейб-гвардии Измайловского. Обменялся с ним совершенно нечитаемым взглядом и приготовился слушать.

– Господа. Вам известны условия дуэли, вы их одобрили и подписали. Я напоминаю вам, что, как только у вас в руках окажутся пистолеты, ваша честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды. Точно так же вы немедленно должны опустить пистолеты после команды «Стой». Вам все ясно, господа? Тогда…

Не дожидаясь лишних напоминаний, князь Агренев открыл шкатулку с дуэльной парой.

– Согласно жребию, право выбора – за вами, подпоручик.

Максимилиан фон Витт не задумываясь подхватил изящный дульнозарядный пистолет. Тут же согнул руку, направив дуло строго вверх, немного изменил положение ладони на изогнутой рукояти и чуть-чуть побледнел. Другой дуэлянт в точности повторил все его действия, только вместо бледности у него на лице проступили еле заметные красные пятна. Секунданты развели недавних приятелей по заранее вымеренным и два раза проверенным местам, затем без промедления заняли свое, рядом с заметно оживившимся доктором. Шашка в руке штабс-капитана Татищева медленно и как-то даже величаво пошла вверх…

– Господа!

Дуэлянты моментально изменили стойки, подставляя под чужой выстрел только один бок, и синхронно вытянули пистолеты вперед, ловя дульным срезом близкую фигуру противника.

– Начали!

Долгие, удивительно тягучие секунды тишины…

Пфах! Пфах!

Князь мимоходом отметил, как метрах в двух от его доверителя появился и опал едва заметный фонтанчик рыхлой земли, и перевел взгляд на подпоручика-«преображенца». Та же самая картина, что и в первом случае: дуэлянт спокойно стоит среди сизых клубов сгоревшего пороха, невредимый и с дымящимся пистолетом в руке. И не просто стоит, а пытается убрать со своего лица явственное облегчение – их давняя дружба оказалась крепче мимолетной ссоры!..

– Александр Яковлевич?

– Думаю, все необходимые приличия соблюдены.

Граф Татищев довольно покивал, оставив в покое шашку, а доктор незаметно выдохнул – сегодня его услуги не пригодились, что одновременно и радовало его как человека, и печалило с точки зрения добывания «хлеба насущного». Впрочем, печаль та была очень мимолетной, ибо беспокойный нрав гвардейской молодежи сам по себе служил лучшей гарантией стабильного заработка.

– Господа, прошу подойти.

Минут через пять, когда отзвучали все словесные формальности, а два недавних противника только-только отошли от шквала испытанных недавно чувств, их секунданты с большим удовлетворением поставили свои подписи на протоколе поединка и крепко пожали друг другу руки. Хорошо все то, что хорошо заканчивается! По крайней мере, теперь ничто не помешает давнишним приятелям восстановить едва не порушенную дружбу. Тем более что оставшиеся в их отношениях мелкие шероховатости должен был окончательно сгладить довольно скорый и насквозь дружеский поединок. Неформальный, разумеется, потому что никакого боевого оружия не предполагалось. Недолгая прогулка привела трех офицеров, одного пожилого служителя Гиппократа и скромного чиновника Военного ведомства вначале к воротам «Колизеума», а потом и к арене номер три – небольшому полю, украшенному большим количеством невысоких дощатых щитов. Надо сказать, что «украшения» эти располагались без какой-либо системы, отличались большим разнообразием форм и размеров, а самые остроглазые могли подметить на светло-желтом дереве странные оранжевые точки. Как будто кто-то кидался спелыми ягодами… Или стрелял пулями из подкрашенного воска. Кстати, несмотря на довольно ранний час, рядом с входом на арену их уже ожидали будущие зрители, при этом четко делясь на две почти равные половины: